Римас Куртинайтис: Гомельский дал мне всё

Главный тренер вильнюсского «Летувос Ритас», олимпийский чемпион Римас Куртинайтис – единственный баскетболист, кому во времена великих противостояний чемпионата СССР довелось поиграть и за ЦСКА, и за «Жальгирис». В интервью пресс-службе армейского клуба Куртинайтис рассказал о бурной молодости, перевороте в сознании и запомнившихся эпизодах легендарных встреч.

Как получилось, что вы, литовец, оказались в ЦСКА?

Из-за неуспеваемости в вильнюсском Институте физкультуры. Забрали в армию, и вскорости я уже играл за рижский СКА. Прошло немного времени, как меня заметил прекрасный тренер Александр Яковлевич Гомельский и перевел в ЦСКА. В то время тут выступало ядро сборной Союза, игроки, которых я видел только по телевизору. Мне просто повезло играть рядом со многими великими – сначала в клубе, а затем и в сборной.

Выбора, по большому счету, не было?

Тогда мы не ориентировались на деньги или что-то другое. Главным принципом был спортивный результат. Когда тебя приглашают в ЦСКА, странно оставаться на периферии. Ничего плохого о рижском СКА сказать не хочу, но команда тогда была во второй лиге, а тут зовет чемпион страны, в составе которого 12 игроков сборной СССР, а во главе - Гомельский, тренер сборной СССР. Мне даже нечего было думать. Можно было только гордиться, что меня оценили. Папа сказал просто: «Приедешь в Литву, поцелуешь отца и мать, поблагодаришь их за то, что создали тебя такого. Остальное – в твоих руках. Выбирай – или баскетбол, или твои штучки-проделки». Я ведь в то время «славился» как солдат, любящий погулять. Я ответил: «Конечно, я выбираю баскетбол». И, как видите, попал. Bingo!

То есть, Гомельский вас переломал?

Думаю, да. Знаете ведь, как получилось… Я выступал за сборную Союза на чемпионате мира для 19-20 летних. Когда в стране 270 миллионов человек – это огромное достижение. А по приезду в Каунас мне не нашлось места в «Жальгирисе». Тренер набирал перспективных, но меня таковым не посчитал. Было разочарование. Стал выступать за команду из Паневежиса во второй лиге, жил в общежитии дальнобойщиков. Они там каждую ночь «квасили». А мне что… Мог всю ночь гулять, пьяный-полупьяный выходить на площадку и набирать в матчах этой второй лиги по 30 очков. Больших проблем не было. Потому, считаю, когда меня забрали в армию, мне фактически дали второй шанс. Когда мне Гомельский сказал, что я могу играть в баскетбол, это придало импульс. Александр Яковлевич дал мне все, что имею сейчас.

Вы приехали домой, поблагодарили родителей, и что сказали вам мать с отцом?

Ничего особенного, только то, что надо работать, работать и работать. Я, и правда, отказался от разгульного образа жизни. Появились дом, семья, родились дочь и сын. Стал профессионально относиться к баскетболу. И сейчас говорю молодым, что профессионализм не в том, сколько денег ты получаешь, а в том, как относишься к делу. Во сколько ложишься, как отдыхаешь, тренируешься, что ешь, как настраиваешь себя на матчи и тренировки. Иногда человек, получающий 100 долларов, профессиональнее того, у кого зарплата - миллион. Я видел много примеров американцев, которые приезжали в Москву, получали миллион-два зарплаты и гуляли день и ночь с друзьями по клубам и барам. Они хорошие игроки, но не профессионалы.

Вы приезжали в Литву в составе ЦСКА. Как вас принимали?

В то время в Литве понимали баскетбол правильно. Они меня не освистывали, наоборот, аплодировали, были рады, что молодой литовец выходит на площадку в составе гранда, чемпиона. Конечно, они хотели, чтобы «Жальгирис» выиграл, и, кстати, в первый же мой визит в Литву «Жальгирис» выиграл. Но Сергей Александрович Белов, который тогда тренировал команду, дал мне возможность выйти на площадку, и я гордился, что у меня на груди написано ЦСКА. В тот сезон, кстати, мы стали чемпионами Союза, и в «Жальгирисе» я оказался единственным чемпионом. Получилось, что в «Жальгирис» я пришел с другой стороны. Не брали как перспективного, зато взяли как чемпиона.

Конечно, Александр Яковлевич хотел оставить меня в ЦСКА после окончания срочной службы. Было и давление. Гомельский говорил: «Я уважаю «Жальгирис», это хорошая, интересная команда, но, если ты уйдешь из ЦСКА, тебе сложнее будет попасть в сборную СССР. А сейчас ты в шаге от нее…» Все же я выбрал Каунас, и у нас там получилась молодая и хорошая команда во главе с Сабонисом. И жизнь прошла так, как прошла.

Как вам дался переход в «Жальгирис»? Вас брали как лидера?

В Литве играть в баскетбол опасно. Это не только слава. Зритель в то время был… не знаю, как сказать… более культурный, воспитанный, толерантный что ли. Помню, как ЦСКА прилетал играть финалы. Конечно, все болеют за «Жальгирис», кричат «армия бу-бу-бу», но когда такие виртуозы как Стас Еремин, Тараканов, Мышкин бежали в быстрое нападение, отдавали пасы за спину, какие-нибудь «накидки» красивые, весь спортзал вставал и аплодировал. Сейчас такого нет. Слепо болеют за своих, как в футболе.
Так вот, когда я только приехал, тренером «Жальгириса» был Владас Гарастас – тот самый, который не взял меня до этого. У него стиль такой: пока он тебя девять раз не проверит, не выпустит. Вот я и сидел на скамейке, хоть и был чемпионом Советского Союза в составе ЦСКА. Витольдас Масальскис, мой тогдашний партнер, однажды подошел ко мне и сказал: «Не переживай, на тренировках ты лучший, но Гарастас такой. Пока он в тебе не убедится – не выпустит». Он давал играть по 3-5 минут, набирал я потихоньку багаж доверия. И тут случился такой случай. Мы шли без поражений и перед Новым годом играли в двух турах с московским «Динамо». Первый в Каунасе. Последняя минута, счет ровный, и Гарастас отправляет меня на площадку. Мы с мячом, смотрю – Йовайша, член сборной СССР – в углу, Хомичюс, член сборной СССР – в углу, даю Сабасу – он тут же возвращает мне. Никто не хочет брать ответственность на себя… Что делать? Я рискнул, пальнул издали – и промазал. И мы проиграли динамовцам в Sporto Hale очко или два. Естественно, с трибун понеслось: «Езжай в свой ЦСКА, бу-бу, засранец такой…» Сложно было оказаться нелюбимым всей Литвой. Очень помогла психологическая помощь Гарастаса. В этом туре он меня больше не выпускал. Объяснил: «Это не потому, что ты плохой игрок, просто чтобы болельщики не задушили». Следующий тур – В Москве. Снова матч с «Динамо», снова плотная игра в концовке, остается минуты три. Гарастас говорит Валикуанису: «Иди, играй». А тот ему: «Не пойду, не хочу, чтобы было, как сейчас с Римасом в Литве». «Чивилис, иди, играй». – «Нет, я так точно не пойду». Тогда я поднимаюсь, говорю: «Тренер, я пойду». Вышел, забил четыре из четырех, и мы выиграли. Все сразу перевернулось с головы на ноги. Думаю, если спортсмен хочет быть великим, он не должен бояться пробовать, рисковать в сложных ситуациях. Может, не удастся сразу, но если не попробуешь – это преступление. Главное – получить шанс.

Какими были самые запоминающиеся матчи за ЦСКА против «Жальгириса» и наоборот?

Много было интересных. За ЦСКА против «Жальгириса» я сыграл всего дважды, а потом в четверке в Москве, когда мы стали чемпионами Советского Союза. Был момент, когда пробивались штрафные, мы с литовцами перекинулись несколькими словами на родном языке. Мышкин сразу закричал: «Саныч! Они договариваются! Меняй его, он продаст игру!» Как я могу продать игру? Вот сейчас с «Летувос Ритас» обыгрываю «Жальгирис», хотя Вильнюс – не мой город, не моя команда. Потому что я профессионал. Тем не менее, Белов посадил меня на скамейку, и долго я не играл.

А с «Жальгирисом» против ЦСКА мы восемь лет играли. Три финала выиграли, три проиграли, еще раз нам в финале попался киевский «Строитель». Было много хороших матчей. Запомнилось, когда мы играли до двух побед, а Арвидасу Сабонису доктор Миронов сделал операцию и играть ему не разрешил. В каунасском матче мы дома проиграли. И перед двумя встречами в Москве у Миронова сидели все члены правительства Литвы, упрашивали, чтобы разрешили Арвидасу выйти на площадку. В ЦСКА об этом не знали, там думали – все, чемпионство в кармане. Когда мы вышли на разминку, оркестр готовится для чествования, жены армейцев подходили с прическами, цветами. Сабонису разрешили играть, и мы победили в Лужниках дважды, в решающем матче – в дополнительной пятиминутке, со счетом 10-0. И стали чемпионами Советского Союза. Этот сезон, конечно, очень запомнился. А так все игры были хорошими, принципиальными на любой стадии – в начале, в середине, в финале.

Вы все время говорите «мы, мы». А можете вспомнить какой-то удачный именно для вас матч? В котором, допустим, пять трехочковых попали или 30 очков набрали?

Не знаю, надо поднять статистику. Наверное, было такое, и не раз. Просто тогда мы играли как команда, мне было все равно, сколько очков я набрал – главное, чтобы результат был достигнут. И этого хочу от нынешних подопечных. Часто бывает, что приезжает американец и – бам-бам-бам – 20 очков набрал, а его команда 20 очков проиграла. И он довольный уходит. В то время было как: в одной игре я забиваю 30, а Сабонис – 5, в другой я - 5, а Сабонис - 30. Наверное, если нашу среднюю результативность посмотреть, у нас все по 12-13 очков имели.

Вам нравится быть тренером?

Да, это моя стихия. Мне ведь пришлось четыре года поработать министром спорта Литвы. Это было очень полезно, теперь я знаю всю структуру литовского правительства, спорта, но мое сердце – с баскетболом. Здесь я могу хотя бы… выкричаться. Когда ты во власти, тебе сложно доказать, что ты не верблюд. А тренер доказывает результатом – и пусть говорят. В России, в Литве приходилось слышать, мол, я плохой тренер, мне повезло. Ну и что? Кто здесь выиграл Еврокубок? «Динамо» с Ивковичем – и все. Другое дело, когда я встречаюсь с Мессиной, Ивковичем, Обрадовичем, и они говорят: «Римас, мы за тебя рады, у тебя такой успех!» В этом – моя награда.

Интервью опубликовано в программке матча ЦСКА - «Жальгирис» 15.10.2009.